Конвейер автозавода: кошмар, который был со мной наяву

«Вашу кандидатуру одобрила служба безопасности». В это пасмурное утро получить такое сообщение от HR-менеджера было как нельзя кстати, ведь в описании вакансии дружелюбно указано, что опыт в данном деле не требуется, проводится обучение и стажировка, всем рабочим, — бесплатное питание, а иногородним — еще и бесплатное общежитие с частичной компенсацией проезда до вахты. И зарплата, собственно, весьма приличная. Мечта, а не работа, думал я, лихорадочно отправляя по Ватсапу прочие запрошенные кадровиками документы, — того и гляди свободных мест не останется, нужно поторапливаться!

Мне 32 года, образования технического не имею (только высшее экономическое), проживаю в провинциальном городке у самого Черного моря, где в текущее время года бушует безработица. А значит, данная вакансия от имени серьезного бренда не могла не заинтересовать. И уже через три дня после отправки сканов документов сажусь в поезд по билету, любезно предоставленному мне рекрутинговым агентством. Предстоящая жизнь кардинально отличалась от моей предыдущей работы. А работал ранее я только в продажах, начиная от кондитерки и заканчивая автомобилями. Еще бы, ведь здесь, как я думал, не будет так называемых «холодных звонков», многозадачности, необходимости быть стрессоустойчивым, плана по выручке и конверсии, — всего того, из-за чего я уволился с должности менеджера по продажам б/у автомобилей одной, мягко говоря, крупной именитой компании.

Дорога пролетела незаметно, и вот я в неком городе Икс поднимаюсь на третий этаж небольшого офисного центра. Здесь расположен HR-отдел рекрутингового агентства, откуда, собственно, и начинается мой путь на завод. Работать на крупный автомобильный бренд предстояло от имени неприметного ООО, которое с небольшой периодичностью ликвидируется, создается под новым именем и является для завода подрядной организацией — занимается набором и оформлением персонала, обеспечением его спецодеждой, а также прочими бюрократическими моментами. Например, «оптимизацией» налогообложения и принятием на себя возможных наказаний за нарушения трудового законодательства. В процессе общения со специалистом отдела кадров выяснилось, что из анонсированной заработной платы 250/270 рублей в час (дневная/ночная смены) гарантировано платится лишь 85 рублей в час. Необходимо сейчас же, при трудоустройстве, «на всякий случай» написать заявление об увольнении с пустой датой. А также в трудовом договоре фигурировали не очень оптимистичные пункты а-ля, «оценка условий труда по вредным факторам Принимающей стороной (Заказчиком) не проведена», «работник обязуется повышать свой профессиональный уровень самостоятельно». Ну да ладно, думал я, заполняя по образцу, — завод автомобилей все-таки, перспективный бренд, обмануть не должны. Да и я не один тут такой — вот еще в коридоре человек шесть сотрудников уже оформились, ожидают микроавтобус от этой фирмы, чтобы доехать до общежития, находящегося примерно в получасе езды от города.

Представшее в вечерних сумерках общежитие развеяло (ненадолго) все сомнения, вызванные юридическими хитростями в HR-отделе. Современное красивое здание со всей необходимой инфраструктурой типа спортивной площадки и футбольного поля, минутах в двадцати ходьбы от завода. В комнатах тепло, уютно, проживает по четыре сотрудника, в каждой санузел с душем. Нам выдали постельное белье, ключи от комнат, новый комплект рабочей обуви и спецодежды — в 7.30 утра нужно быть у проходной завода.

Ровно в назначенное время мы, новоиспеченные «слесари механосборочных работ», как было указано в трудовой книжке, стояли у проходной. И вскоре начались различные вводные процедуры вроде инструктажей по технике безопасности и подписания нескольких десятков документов о прохождении таковых, распределение по цехам и ознакомление с должностными обязанностями на конкретном участке работы. Что и заняло весь рабочий день, который длится с 7.30 до 19.30 для дневной смены, с 15.30 до 03.30 для ночной, с перерывом на обед 30 минут и двумя перерывами по 15 минут. Смены день/ночь чередуются каждую неделю, рабочие смены — по будням.

В инструктажах ничего нового не было, но один из лекторов по-дружески поведал нам свое видение экономики предприятия — дескать, не понимаю, зачем вас набирают, если производитель резко поднял цены и поэтому машины складировать некуда.

Действительно, из окон открывался вид на внушительные парковки у цехов, буквально забитые продукцией разных цветов и моделей. Хотя на дворе был конец марта, а в дилерских центрах — дефицит автомобилей и покупателей.

После инструктажа по технике безопасности и пожарной безопасности нас распределили по цехам. Выбор был невелик, точнее, его вообще не было — цех сварки и цех сборки, и то, куда вы попадете — лишь воля случая, а не результат ваших талантов или пожеланий. Странновато и нелогично, но вот так. Есть еще цеха штамповки и окраски, а также в каждом цехе должности отдела контроля качества, но в таких местах работают только штатные сотрудники завода, а не компании-посредника. И как стать таковым сотрудником — тайна, окутанная мраком. Единственная явная особенность штатных — гордая поступь и надменный взгляд, впрочем, на таких же, как и у всех, хмурых и усталых лицах.

«Ну и отлично, откроешь для себя что-то новое», — с ехидным смешком ответил мастер на мои сомнения касательно целесообразности определения меня, не знакомого с этой самой сваркой, но опытного автовладельца, страсть как горящего желанием собирать автомобили, в цех сварки.

Так я, собственно, как и большинство новых «слесарей механосборочных работ», в этот день оказался в огромном сильно задымленном помещении с обилием коварных искр от сварочных роботов и многочисленных аппаратов точечной сварки. Коварство этих самых искр заключалось в их способности проделывать невероятно длительные путешествия в пространстве, и, прожигая иногда в незащищенных фартуком местах спецодежду, еще несколько секунд до полной гибели путешествовать под ней, доставляя соответствующие впечатления.

Впечатление, кстати, также произвело и добавление нас начальником цеха в рабочую группу в Ватсапе, где словно вспышки сварочных искр то и дело возникали возмущенные требования рабочих о необходимости выплатить наконец-то зарплату, поскольку задержка составляла по уже сложившейся недоброй традиции практически месяц. Все эти моменты стали подтачивать мою уверенность насчет силы бренда завода и целесообразности приезда сюда.

В прямом смысле поработать в первый рабочий день не получилось — нам, четверым новым сотрудникам участка «боковины» цеха сварки, в оставшиеся от бюрократических процедур несколько часов поставили вполне нетривиальную задачу — помыть полы в цехе. В ходе ее выполнения выяснился еще один из важнейших моментов работы на заводе — чаще всего процентов 80 рабочего времени трудиться приходится в максимально интенсивном темпе, а остальное время работу нужно «растягивать», создавая видимость ее выполнения, дабы ни в коем случае не попасться на глаза начальству бездействующим. Всю 12-часовую смену категорически запрещается присесть, за исключением обеда и двух 15-минутных перерывов, иначе штраф. Повторное нарушение — увольнение, а всем, кто не отработал вахту два месяца, зарплату начислят из расчета 85 рублей за час, как указано в трудовом договоре. Разная интенсивность рабочего ритма связана иногда с нестабильной скоростью работы конвейера, поскольку это сложный механизм, и там иногда бывают «пробки».

Ничего страшного — думал я про всю эту взвесь дыма, искр и грохота в цехе, придя после работы в общежитие и слушая восторженный рассказ таких же новичков-соседей по комнате, коим посчастливилось попасть в цех сборки. Про то, как они за ту же зарплату, что и я, «в режиме энергосбережения» прикручивают стойки стабилизатора проезжающим с черепашьей скоростью по конвейеру автомобилям. Такой вот участок работы, повезло, бывает.

Забегая вперед, попробую описать организацию производства. Естественно, есть административный персонал, включая руководство, то есть «голова» завода. Что интересно и бросается в глаза у этой, да и не только, категории работников: чем выше должность, тем вероятнее, что сотрудник — из той страны, откуда, собственно, сам бренд. Таких иностранцев во всех цехах и отделах — около 20%. Далее. Есть так называемый непроизводственный персонал — например, сотрудники столовой, охранники, уборщики. Эти рабочие в основном штатные, оформленные на завод напрямую, они проживают в близлежащих населенных пунктах и зарабатывают около 25–30 тысяч. А теперь самое основное по порядку:

1. Цех штамповки. Место, где из листа металла зарождается автомобиль, является одним из самых автоматизированных и высокотехнологичных, требует минимум вмешательства человека. И, соответственно, — небольшого количества сотрудников с высокой квалификацией и профильным образованием. Все работники данного цеха — штатные, не от подрядных организаций-посредников.

2. Цех сварки. Собственно, где я и работаю. Более мелкую продукцию из цеха штамповки нам здесь нужно сваривать с помощью аппаратов точечной сварки (именуемых рабочими — ган) в крупные детали на специальных столах с зажимами. Далее уже крупные детали вроде боковин роботы забирают на второй ярус, где формируется кузов автомобиля с помощью автоматической сварки и далее по конвейеру отправляется на окраску. Цех интересен удивительным соседством двух эпох. Древнейших технологий, представленных необходимостью вышеуказанных ручных процедур, которые выполняют лица различных национальностей, географической принадлежности, возрастов и с жуткой «текучкой» ввиду тяжести труда и найма от имени ноу-нейм подрядчика. И нескольких десятков массивных, до метров шести в высоту, высокотехнологичных роботов, быстро и с точностью до миллиметров орудующих огромными частями кузова, стыкуя и сваривая его. Цех обладает завораживающей атмосферой, но только если ты зашел в него не работать, а по какому-либо делу либо на экскурсию.

3. Камеры окраски и сушки, в которые относительно неспешно по конвейеру заезжают готовые кузова — сродни цеху штамповки, место высокотехнологичное, глубоко автоматизированное и с минимальным количеством квалифицированного персонала — частично иностранного, трудящегося, естественно, напрямую от завода.

4. Цех сборки занимает огромную площадь, процентов на восемьдесят, как и цех сварки, состоит из еще вчера бывших без опыта сотрудников-вахтовиков, оформленных от сомнительных подрядных организаций. Собственно, похож на цех сварки всем — площадью, сильным шумом, снующими повсюду рабочими. Здесь автомобиль проводит больше времени, чем, пожалуй, на всех других участках, вместе взятых. Поскольку здесь происходит все, кроме сварки и окраски, и перечислять все операции, наверное, не стоит. Отмечу только, что здесь собирают даже детали из более мелких компонентов, приходящих на завод в контейнерах, например, кресла. В общем, все, кроме двигателя.

5. Линия контроля качества представлена полностью штатными сотрудниками, значительная часть — иностранные. Конечно, этот участок — мечта любого сотрудника низшего звена, поскольку работа, как говорится, «не пыльная», но как сюда попадают — неизвестно, поскольку по сравнению с цехами сварки и сборки здесь нет текучки, а вместе с ней нет и свободных вакансий.

…Плотный, медленно движущийся поток буквально вынес меня через открытую дверь по лестнице на второй этаж, где располагалась внушительная, в половину футбольного поля, столовая. Здесь были две раздаточные линии с тем же медленно движущимся потоком и в буквальном смысле бескрайнее поле столов со стульями. Более опытный коллега-рабочий предупредил, что столовая и ее сотрудники — это отдельное государство, и будет очень хорошо, если мы забудем здесь свои права, пожелания и вкусы.

И да, действительно, атмосфера здесь стояла весьма гнетущая и молчаливая (не считая стука столовых и кухонных приборов). Будто в сериале «Игра в кальмара» или в военном фильме о каком то концлагере. Обед выдавался по универсальной карте рабочего: стандартных размеров пластиковая карточка с указанием ФИО, его номера и цеха (эта же карта служила пропуском на завод через проходную).

Еду сложно было назвать соответствующей даже невысоким запросам местных «гурманов». Хоть и предлагались на выбор один из трех салатов (не советую тот, что с капустой — она дубовая), два гарнира и два вида первого.

Первое, вернее, его объем — отдельная история. Подают его чисто символически: около 150 граммов.

Второго — больше, но есть его не очень хотелось, несмотря на постоянное чувство голода. Мясо жилистое и без запаха. Овощи, напротив, с не очень приятным запахом. Полагался еще компот из шиповника или чай каркаде. Были различные булочки, но это уже за доплату все той же универсальной картой (потом вычиталось из зарплаты).

В обед стоило прикупить по той же карте еду в ланч-боксе на ужин. Поскольку рядом с общежитием в радиусе пяти километров не было магазинов, да и готовить после 11-часовой смены не очень-то и хотелось. За ужин из второго и хлеба на карту падал долг 131 рубль (обед обходился бесплатно).

Пару слов еще о карте: на территории завода и вообще на период вахты (и в общежитии тоже) — это основной документ, важнее, чем паспорт.

Курилка была представлена нехитрым металлическим каркасом, обшитым поликарбонатом, с вентиляционными прорезями под крышей и рядами скамеек по периметру внутри. Но это важнейшее помещение, поскольку именно здесь распространялись все сплетни среди рабочих, различия в языках не были тому препятствием.

Туалеты самые обыкновенные, довольно современные, но обставлены в эконом-стиле. Они явно не выдерживали нагрузку, о чем свидетельствовало… сами знаете что. Неграмотные, плохо затертые надписи на стенках кабинок говорили о невысоком интеллектуальном развитии посетителей, хотя полет мысли и был высок.

Об обучении рассказать сложно ввиду его примитивности. Весь недолгий процесс ограничивался фразами: «вот это берешь вот так», «ставишь вот сюда», «быстрее». И вопросами — «запомнил?», «понял?». Невзирая на высокотехнологичность оборудования, чтобы деталь хорошо легла и зафиксировалась в зажимах перед сваркой, иногда ее необходимо было подвинуть пинком ботинка — именно так, как обучал бригадир.

На следующий день уже с первых рабочих минут нас взяли в оборот, словно опытнейших сотрудников, ни о какой обещанной в описании вакансии «стажировке с опытным мастером-наставником» речь уже не шла — они и сами по уши завалены работой. Горькую усмешку вызвал вопрос мастера-наставника. «Запомнил?» — спросил он, показав в своем быстром рабочем ритме, где и как нужно поставить 12 сварочных точек, ловко орудуя тяжеленным аппаратом точечной сварки. Конкретно моя задача, как и подавляющего большинства рабочих цеха сварки, состояла в том, чтобы с помощью сварочных клещей приваривать небольшие детали («небольшие» — это весом килограммов 20–30) и обеспечивать их запас в специальной для каждой детали тележке, из которой их загружали уже сварочным роботам. Процентов 70 деталей перед сваркой необходимо в строго определенных местах (где-то малая часть стыков, где-то — по всему периметру) промазывать специальным герметиком, с виду похожим на обычный сантехнический и из таких же пластиковых баллонов, только «заряжают» их в другой «пистолет» — автоматический, с пневмоприводом.

Нужно отдать должное стараниям наставников и интенсивному ритму труда — уже в конце первого рабочего дня кое-какие навыки и движения по размещению деталей в сварочных шаблонах запомнились. Думаю, что через неделю они вырабатываются до автоматизма.

И вот иду с работы и думаю — а почему так? Начиная от хитростей с налогообложением и трудовым законодательством в отношении рабочих и заканчивая невозможностью выбрать интересный для себя участок работы, на котором ты мог бы себя проявить и поработать на благо компании. Ан нет, даже банально при собеседовании никому не интересны твой опыт, способности и пожелания, не говоря уже о том, что неплохо было бы проводить хоть какое-то тестирование с целью определения наиболее подходящего для нового сотрудника участка работы... Ведь вроде бы и подрядчик старается — оплачивает проезд до вахты, обеспечивает новой спецодеждой и обувью, уже после первого дня работы щедро награждающей ее обладателя мозолями, и деньги, по логике, должны быть, а не задержки зарплаты — машины-то ведь нынче вон сколько стоят. Но, как говорится, идея хорошая, а исполнение хромает.

Итогом, так сказать, нашей общей работы являлось около трех сотен автомобилей в сутки (по количеству могу несколько ошибаться, поскольку рядового сборщика в цифры посвящать не положено, приходилось добывать их самому), выштампованных из листового металла, сваренных и собранных по полному циклу либо же сваренных и собранных из прибывших из другой страны штампованных деталей — это в зависимости от модели. Итог же моей работы — соизмеримое количество частей кузова из района заднего крыла со стойкой, сваренных из двух составных элементов, ну и, в первую очередь, достаточно быстро приобретенные навыки этой самой сварки.

К сожалению, а быть может, даже и к счастью, проработав в этой милейшей организации без двух дней неделю, я решил, что этого достаточно. Скорее даже на такое решение мне прозрачно намекнуло руководство цеха в ответ на мою просьбу рассмотреть возможность перевода в обещанный при трудоустройстве цех сборки, благим, что называется, матом заоравшее: «Либо работать в цехе сварки, либо ехать домой». Что я в итоге и сделал.

Самое время подвести финансовые итоги. За три рабочих дня по 11 часов ввиду не полностью отработанной двухмесячной вахты зарплата составит 85 рублей за час, за все 2805 рублей плюс месяц задержки — итого ждем выплату в мае. Самому весьма любопытно, заплатят что-либо вообще?

Теперь, провожая взглядом проезжающие мимо высокотехнологичные перспективные автомобили ставшего родным бренда и не только его, я понимаю, сколько времени и сил за копейки отдали заводу простые рабочие, чтобы кто-то мог с комфортом передвигаться, кто-то — заработать в дилерском центре несколько сот тысяч рублей на так называемом дополнительном оборудовании, а менеджмент — получить до неприличия приличные суммы за выполнение плановых показателей на заводе.